MС: Какой итог вы делаете из вашего действия, будучи во главе Королевского Консультативного Совета по делам Сахары?

Халихенна Ульд Эррашид: За последние три месяца, мы достигли  положительных результатов. В начале, мы устроили структуры Совета, собрали сессию, чтобы избрать органы, то есть назначить вице-президентов, добавьте к этому составление внутреннего регламента, проведения чрезвычайной сессии, касающейся проекта автономии, а затем имелась целая кампания по проведению консультаций, как внутри страны, так и за ее пределами.

Внутри страны, мы осуществили поездку в южные провинции, чтобы объяснять цели и миссию, которые Его Величество Король назначил Совету. Мы встретились с народами, чтобы обсудить  проблемы политического, общественного, экономического порядка, а так же вопросы по правам человека. Мы участвовали в консультациях с Его Величеством Королем, для проведения амнистии для заключенных, арестованных при последних событиях, которые произошли в южных провинциях Королевства. Эта поездка имела цель провести общественную работу с населением. Мы объяснили людям их права по поводу свободы слова, свободы убеждений, говоря им, что не путать эту свободы с насилием. Это было необходимо сделать. Эта работа, в итоге, позволила возродить надежду у людей на изменение положения,  на проект автономии, наделение правами, который он гарантирует. Все это сделано, чтобы люди смотрели в будущее с большой надеждой и оптимизмом. Не имеется больше политической пустоты. Люди знают, что имеется орган при Его Величестве Короле, который работает над их экономическими, политическими, социальными и культурными проблемами. И именно это возродило надежду.  Одна  из первых конкретных мер, это предоставленная Его Величеством амнистия.

Ведущие речи о чрезвычайной сессии, посвященной проекту автономии и предложения, сделанные членами совета оправдали  ваши ожидания?

Это было так, как только южане могут беседовать о проекте автономии. Это был действительно нонсенс. Было высказано огромное количество идей и предложений, которые собираются выйти на первый план. И этот документ будет предоставлен рабочей группе. Собираемся всегда работать над редактированием этих уточнений. Рабочая группа собирается обсудить текст. Я отмечаю, что обсуждение поправок проведено на заседании при закрытых дверях : 25, 26 и 27 мая 2006 года. Справедливо, что в первый день, все сомневались в том, чтобы говорить о новых аспектах. Именно поэтому в первый день чувствовалась некоторая неуверенность, но после первого дня работа закипела.

Какая идея автономии у вас?

Имеется компетенция, которая исключительна в государстве и следовательно бесспорна, я понимаю королевские атрибуты национальной суверенности (Внешнеполитическая деятельность, Защита, флаг, денежные вопросы, и т.п.). И затем, имеется исключительная компетенция в будущей автономной единице. Затем, имеется разделенная компетенция, особенно в области экономики.

Поддерживаете ли Вы  ваше предложение, о том, что не имеете ничего против,  чтобы Moхамед Aбдельазиз возглавлял будущий автономный регион?

Абсолютно. Наша миссия носит примирительный характер. Проект создания автономии предназначен для решения конфликта в Сахаре, без победителей и побежденных и в уважении достоинства всех сторон.

Почему Moхамед Aбдельазиз еще не ответил на это предложение?

Я думаю, что он собирается ответить Но ему очевидно нужно время для размышления …

Вы могли бы представлять себя в роли председателя этой автономии?

Я смог бы ответить, если бы я не был ответственным  руководителем Совета. Любой ответ с моей стороны был бы интерпретирован как позиция, таким образом я не могу вам на это ответить …

Вы поддерживали всегда мнение, что конфликт вокруг Сахары - внутренний вопрос страны. Алжир, не принимает ли он активное участие в этом конфликте?

Конфликт вокруг Сахары внутренний конфликт в Марокко. Я это говорю, потому что это правда, причина этого конфликта эта большая оппозиция между властью и различными радикально настроенными активистами. Можем его считать, как одна из сторон свинцовых лет. Если вернуться в  прошлое, Полизариo родом из нашего прошлого 36 летней давности, происхождение вытекает из наших конфликтов и внутренних столкновений. Именно одна из внутренних ветвей не вошла еще в общее примирение, которое произошло в Марокко с приходом Его Величества Короля Мохаммеда VI. Это дает понимание, что это внутренний конфликт. Эта проблема длительная, очевидно поэтому, ей придали международную огласку, имеются другие стороны, которые были вовлечены, не говоря имен этих сторон, знающих, что, имеется только Алжир. И это вытекло естественно из различных и многократных идеологических конфликтов между арабскими странами в семидесятых годах, зная, что это принадлежит академикам и историкам объяснять настоящие истоки этого конфликта. Но только, когда все умы, которые приняли участие в течение этого периода, успокоятся окончательно и историки смогут обсудить все эти события как историю , не ранив никого.

Вы говорите, что Алжир не принимает активное участие, почему вы решили тогда осуществить контакты с алжирской властью? Ваша позиция не противоречивая?

Алжир говорит сам, что он не принимает активное участие. И я обязан ему верить. Это  необходимо для урегулирования конфликта. Алжир также жертва контекста и имелось большое психологическое давление, которое произошло между нашими странами. Эти препятствия надо уничтожить на благо Магриба и на благо Марокко и Алжира в особенности. Теперь, говоря  о противоречии, то его не имеется. Полизарио и лагеря Tиндуф находятся в Алжире и  он это игнорирует, имеет несомненное влияние на руководителей Фронта Полизариo. Я желаю довести до сведения Алжира, объяснить его руководителям, что Фронт Полизариo не единственный и законный представитель народа, Сахары, и что подавляющее большинство народа Сахары уважает Алжир и желает, чтобы Алжир использовал свое духовное влияние на руководителей Фронта, чтобы вызвать их  лучшие чувства и заключать мир, в котором  заинтересованы все стороны. И это решение будет создание автономии, которую я называю шансом для всех. Далее  произойдет окончательное примирение, не возвращаясь в прошлое, чтобы начать совместными усилиями, строительство Магриба, от Нуакшота до Бенгази. Я  попрошу посредничества Алжира.

Появились разногласия внутри Совета по поводу рабочих миссий за границей, именно на уровне назначения членов делегаций. Как вы объясняете эти разногласия?

Учреждение делегаций в компетенции председателя. Он  назначает лиц, которые, по его мнению, более способные, которые заинтересованы тем или иным вопросом. И я могу призвать даже людей, которые не являются членами совета, при необходимости.

Какую оценку вы делаете из дипломатической миссии Совета за границей?

Мы начали эту миссию встречей с президентом Китайской Народной республики, во время его визита в Марокко. Это была наша первая дипломатическая деятельность. И затем, после визита во Францию и Испанию, мы встретились в Рабате с делегацией Верховного комиссариата по правам человека ООН.

Мы посетили также Бельгию и  Европейские учреждения высшего уровня (Совет Европы, европейскую комиссию и Парламент Европы), и встретились в Рабате с послом США. Во время этих поездок, мы встретились с представителями органов управления и парламентариями, руководителями политических партий (большинством и оппонентами). Мы объяснили нашим собеседникам миссию, которую Его Величество Король назначил Совету, и проект автономии, как окончательное решение  конфликта в Сахаре. Параллельно этим визитам, мы встречаемся с журналистами средств массовой информации, политиками некоммерческих объединений, правозащитными организациями. Все они благоприятно приняли создание Совета и все помогают в поиске окончательного и почетный выхода из конфликта, который длится много лет. Все думают, что проект автономии вполне соответствует согласованному политическому решению, к которому призывает Организация Объединенных Наций.

Весь мир без исключения желает, чтобы эта проблема была урегулирована как можно быстрее, потому что весь мир хочет увидеть Магриб сильный, способной быть достойным партнером. 

Ваши посреднические выходы вызывают некоторое негодование. Что смущает в  ваших выступлениях?

Мои речи обычные. Я не говорю на казенном языке. Но потому что я твердо верю, что это лучший язык, для принятия  окончательного решения в конфликте Сахары, сохраняя достоинство всего мира. Но если у кого-то есть идея лучше, то я с удовольствием рассмотрю ее.